Пешее войско - Шапсуги и абадзехи

....Административное деление, если можно употребить это выражение,- это каждая сотня фамильных дворов (юнэ-из)( Унэ из - полный дом), которая, так сказать, представляет деревню, простирающуюся на одну и более квадратных миль, и образует до известной степени маленькую независимую республику, которая управляется старшинами, и вся страна есть федерация таких маленьких республик. Эта федерация тем более сильна, что жители юнэ-из крайнего запада или севера состоят в родстве с жителями юнэ-из крайнего востока или юга, и это родство высоко и свято ими почитается. Каждый юнэ-из посылает на совещание страны или народности двух выборных. Внутри каждая сотня дворов делится на десятки дворов (юнэ-ипс) (УнипщI - десять дворов), и десять представителей образуют с имамом совет и суд своего юнэ-из.
Другое разделение страны - по рекам («псыхъуэ».-А. М.). Как бы много юнэ-из ни располагалось по реке (иногда их может быть более 20 и более), но на советы, военные собрания и суды всегда избирается от каждого племени только двое старшин - представителей всех жителей, живущих по реке, так что 16 старшин с двумя кадиями во главе образуют совет и суд всех лежащих на реке юнэ-из.
В одном фамильном дворе (юнэ) живут, кроме родителей, все их женатые и неженатые сыновья и незамужние дочери. Такие семьи очень многочисленны, т. к. часто вместе живут несколько братьев со своими семействами; часто в одном юнэ живет до 100 душ обоего пола»
«Двое старшин (тамады) являются вождями каждого юнэ-из, из которых предполагается послать половину всех боеспособных мужчин на сборный пункт; каждые 10 дворов имеют, кроме того, еще предводителя, своего тамаду. Все эти тамады образуют малый и расширенный военные советы «Цава-цауч» (Зауэ зэIушIэ; «зауэ» - война, «зэIущIэ» - совет. - А. М.); к первому допускаются только представители каждых 100 дворов, к последнему - также и тамады от каждых 10 дворов. Расширенный военный совет выбирает главного предводителя, причем принимается во внимание не возраст, но военный опыт и храбрость. Этот главный вождь назначает еще двух низших начальников: одного для пехоты; другого - для кавалерии. Их приказания исполняются довольно пунктуально, кто отказывается их исполнять, наказывается конфискацией своего оружия.
Зажиточные помогают бедным военным снаряжением: как каждый всадник, так каждый пехотинец должен взять продовольствия для себя на 20 дней. Если собирается большой отряд, то везут на лошадях котел и гонят немного скота для убоя. На определенном сборном пункте располагается лагерь, где воинам разных местностей указываются их места. Когда большая часть ожидаемых воинов сошлась, то на большом месте собирается весь корпус и держится большой военный совет. В середине сидят широким кругом тамады, кадии и имамы, большей частью красивые старцы с серебряными бородами; в центре их - выбранный вождь, обыкновенно, мужчина средних лет. Ум, храбрость, много смелых и удачных воинских подвигов, всеобщее доверие, а также большое красноречие и громкий голос... необходимы для достижения этого звания, которым, впрочем, он облечен, пока ополчение не разошлось, и которое доставляет ему много трудов, опасностей и ответственности, но, кроме большого уважения, не приносит никакой выгоды.
Вокруг совета старших стоят сплоченным кругом пешие воины, а сзади них - всадники. Старшины в кругу совещаются, а все слушают внимательно речи, которые произносятся. Обсуждают силы и намерения врага; из рядов позади выступают отдельные люди, которые наблюдали близко врага и, возможно, точно считали его отряды... хорошо узнали его расположение. Тамады берут один за одним слово; никогда не перебивают говорящего, каждый высказывает свое мнение... Собственные военные силы также пересчитываются, и с довольно большой точностью, так как каждый тамада знает, сколько пришло с ним человек...
Когда старшины приняли решение, то в середину круга выводят оседланного коня. Один из тамад вскакивает на него, чтобы его могли лучше видеть и слышать, и передает воинам в длинной речи заключение совета, которое он мотивирует на все лады и старается сделать его приемлемым. Эти речи, которые толпа принимает с одобрением или протестом, часто произносятся с большим красноречием и благородным жаром. Если решение старшин встречает протест со стороны воинов, то выступают обыкновенно некоторые из них и говорят против принимаемого решения; показателем того, что народ не согласен, является также безмолвная холодность, с которой принимается речь. В таком случае решение откладывается на другой раз или в этот же день обсуждается в кругу старшин другое предложение. Если на речь тамады вызывает общий восторженный крик, который заглушает единичные протесты, то решение считается принятым и приступают к его выполнению.
Если предполагается серьезное нападение на неприятеля и принято решение во что бы то ни стало ворваться в крепость или лагерь, и с обнаженным оружием идти на врага, то военный совет не полагается исключительно на общую храбрость, но еще приносится самая священная и значительная присяга «Цава-карар» (Зауэ къэрар - зауэ (война), къэрар (нечто святое, недопускающее нарушения) (военная или боевая клятва). Церемония присяги такова: старший тамада, в последнее время магометанский имам, вскакивает в середине круга на лошадь и произносит краткую молитву, в которой просит благословения Бога на успех предприятия. Все со­брание заканчивает молитву продолжительным «аминь».
После этого тамады становятся, по двое от каждого племени в ряд и вызывают воинов исполнить Цава-карар; эти приближаются по порядку к старшинам, и каждый ударяет по рукам, что означает, что священное обещание ни в коем случае нельзя взять назад. По окончании этой важной церемонии, которая происходит чрезвычайно редко, так как военный совет только в отчаянных случаях прибегает к этому средству, совет старшин распускается и вступает в силу командование избранного вождя.
Этот последний выбирает себе столько помощников, сколько он признает необходимым, причем он все время стремится, чтобы между ними были представлены все племена, при этом он обращает меньше внимания на возраст, чем на военные способности, хитрость и храбрость своих помощников. Последние не должны удаляться от него и обязаны приводить в исполнение его приказания.
Приготовления к приступу крепости или к нападению на... лагерь производятся ночью. Пехота разделяется на много отрядов, и каждому дается предводитель («ЛIыщхьэ», «лIыпэ» - командир какой-нибудь боевой единицы. - А. М.).
Лошадей помещают в тылу корпуса на безопасном пастбище..., только небольшая часть всадников образует патрули и следует за корпусом как для того, чтобы при возможном отступлении прикрыть его, так и для того, чтобы увозить мертвых и раненных.
После полуночи весь корпус приходит в движение. Авангард образуют небольшие отряды пехоты, которые ведут хитрейшие и наиболее знающие страну люди. Между авангардом и главными силами находятся небольшие посты, которые поддерживают связь. Фланги охраняются многочисленными патрулями. Ничто не может сравниться с осторожностью и тишиной, с которой движется такой корпус, состоящий часто из многих тысяч человек. Их легкая походка и легкая обувь, темная одежда, оружие в чехлах - все благоприятствует ночному походу. Когда они приблизились к врагу, от авангарда отделяются несколько лиц и ползком, на четвереньках, стараются подкрасться к крепости или окруженному окопами лагерю, выведать расположение ночного поста и подслушать, не заметно ли у врага какого-нибудь необычного движения. Различные сигналы бывают заранее условлены между ними и предводителем войска. Крику совы, диких уток или гуся, завыванию волка, лисы или шакала они подражают мастерски, и это служит предводителю, смотря по условию, хорошим или плохим знаком»
По условленному сигналу предводителя начиналась атака. По обычаю, первыми бросались на врагов знаменосцы, увлекая за собой всех остальных воинов. Черкесы бросались на врагов с боевыми кличами: «Маржэ» и «Еуэ». Второе означает «бей», этимология первого не установлена. «Русские солдаты, поседевшие на войне с горцами, рассказывали,- сообщает Т. Лапинский,- что этот ужасный крик, повторяемый тысячным эхом в лесу и горах, вблизи и вдали, раздающийся со всех сторон, спереди и сзади, справа и слева, пронизывает до мозга костей и производит на войска впечатление более неприятное, чем свист пуль»
Действительно, боевые кличи представляли в военной практике многих народов значительный, прежде всего психологический фактор. Боевые кличи использовались черкесами также и при отступлении, во время контратак, особенно в лесу, в темное время суток. Пронзительный боевой крик, который поднимали черкесы, часто отбивал у неприятеля охоту к преследованию. Это происходило потому, что, по словам Т. Лапинского, «невозможно понять, происходит он из горла 13 или 100 человек...» и противник прекращает преследование, боясь ошибиться в числе
«Когда черкесы решали взять штурмом крепость или населенный пункт, они пытались сделать это, не считаясь с потерями. При штурме крепостных стен использовались лестницы и веревки. Всадники подвозили к стенам крепости воинов на крупах коней.
Так как у черкесов не было ни артиллерии, ни осадной техники такие операции стоили им большой крови и не всегда приносили хорошие результаты. В связи с этим Т. Лапинский писал: «Это последнее решение бывает чрезвычайно редко, никогда не принимается легкомысленно, но после больших размышлений и таких основательных вычислений, что почти с достоверностью можно рассчитывать на удачу предприятия» [75, 168].
Предпочтение в большинстве случаев отдавалось тактике внезапных нападений и быстрых отходов.
Во время отступления организационный порядок пешего войска был следующим. Войско делилось на две основ­ные части: авангард («дзэпэ») и арьергард («дзэкIэ»). Последний должен был прикрывать отход основной части войска. Авангард высылал вперед небольшой разведывательный отряд — «пIэхутэ», а также им выделялись боковые патрули. В авангарде находились раненые, убитые, а также пленные и захваченная добыча. Конница, если таковая имелась, выполняла вспомогательные функции: поддерживала связь между авангардом и арьергардом, везла раненых и убитых, осуществляла разведку.
Арьергард, используя рельеф местности, сдерживал противника ружейным огнем. При этом применялась система так называемых залогов, заимствованная у горцев частями русской армии в ходе Русско-Кавказской войны. «Залоги - это заранее выбранные укрытия, защищающие от огня неприятеля. При наступлении или отступлении стрелковые цепи передвигались от одного «залога» к другому, прикрывая друг друга огнем»
Подробно эта практика описана И. Бларамбергом. «Они,- сообщает он,- прекрасно стреляют с упора или лежа на земле, никогда не промахиваются, но они долго заряжают, тратя на это много минут. Обычно они прячутся в кустарниках, скалах, каждый выбирает определенную цель и берет на прицел именно этого человека. Когда их много, они никогда не стреляют одновременно, чтобы иметь возможность перезарядить ружье. Чтобы обороняться, они располагаются в нескольких шагах друг от друга, и когда отступают, тот, кто впереди, производит выстрел и прячется за последнего, чтобы спокойно перезарядить ружье. Располагаясь таким образом, они используют все преимущества рельефа»
Использовались и другие тактические приемы, например, наведение противника путем ложного бегства на засады. Для этого на путях отхода войска, заранее устраивались засады («щэхупIэ», «пэтIысыпIэ») и засеки («пхъэупшIэгъуабэ»).
Часто при отступлении применялись неожиданные контратаки. Как только ряды неприятеля, увлеченного преследованием, приходили в расстройство, черкесы бросались на него в шашки. Эти контратаки отличались такой стремительностью и натиском, что, по свидетельству Э. Спенсера, противника «буквально разносят на клочья в течение нескольких минут» [121, 45].
Сколь быстры и неожиданны были подобные контратаки, настолько же быстро происходил отход. Говоря о по­добной военной тактике черкесов, Э. Спенсер писал, что «их манера борьбы в том, чтобы после неистовой атаки исчезнуть, подобно молнии, в лесах, когда они несут с собой их убитых и раненых...»
Преследовать их в лесу было почти бесполезно: как только неприятель поворачивал в сторону, откуда шел наиболее интенсивный обстрел или произошло нападение, они тут же исчезали и начинали обстрел совершенно с другой стороны.
Говоря о черкесах, один дореволюционный автор писал: «Та местность такая, что бой вспыхнет на поляне, а кончится в лесу и овраге, тот неприятель таков, что если хочет биться, трудно против него стоять, а если не хочет, трудно его настигнуть»